Люська вышла на школьное крыльцо и совсем загрустила. Ей стало так обидно и так жалко себя, что хоть реви. Как на зло, и солнышко было весенним - ярким, веселым, воробьи чирикали, перескакивая с ветки на ветку. Им, похоже, тоже было хорошо. Только те двое, кажется, подрались. Распушились и стали похожими на лохматые шарики. На углу кошка лениво прошагала по своим делам. И всем им не было никакого дела до Люськиных бед. Обидно прямо! А всё эта противная Тамарка Николаевна: опять вызвала в школу родителей и сказала, что без них на уроки больше не пустит. Мама будет недовольна и тогда, конечно, не видать Люське сотового телефона, который ей даже снится. Ну, скажите, пожалуйста, что она такого сделала?! Порвала рубашку Витьке… Но ведь он сам виноват. Скоро из-за него лысой будет, дергает и дергает за косички. Она погналась за ним, схватила за рукав, а он… Не нарочно же! Получается, что из-за этого Витьки она и двойку по природе схлопотала. Расстроилась и всё забыла… Люська вздохнула. Врать даже себе было противно. Нет, здесь дело не в Витьке! Просто на уроке так скучно!.. За окном куда интереснее! Там на дереве сорока сидела, и Люська ее разглядывала. Это же тоже природа, только живая. И все равно обидно и не очень–то справедливо: все несчастья на нее одну. Люська постояла, подумала. Стой-не стой, а идти все равно придется… И она поплелась домой. Ноги слушаться никак не желали и то спотыкались, то заплетались.
– Интересно, - размышляла она. - если бы было три ноги, смогла бы из ног получиться косичка? Хорошо быть взрослым, – мысли скакали с резвостью молодого козленка. – Вот тогда всё можно было бы делать, никого бояться не надо! Скорее бы уж вырасти!..
Люська совсем размечталась и, не заметив идущую впереди старушку, налетела на нее, чуть не сбив с ног. Бабушка была хрупкой и маленькой. Сморщенное, как высохший чернослив, лицо казалось добрым, а небольшие хитрые глазки будто бы видели насквозь. В руках она держала пакет с яблоками, который от толчка выпал из ее рук, а яблоки покатились в разные стороны. Ахнув, Люська кинулась собирать их и складывать. Последнее, самое крупное душистое и золотистое с ярким красным боком, будто просвечивало на солнце и странно сияло. Люська уже протянула руку с яблоком к пакету.
– А это ты оставь себе, – сказала старушка, – дома попробуешь.
- Спасибо, - кивнула та, разглядывая удивительное яблоко.
Старушка же продолжала бормотать что-то совсем непонятное: --- Случится чудо вдруг, но коль заплачешь, во сне вернется всё.
«Странная какая, – подумала Люська и пожала плечами. – Люди всякие бывают», – и хотела предложить проводить, но, подняв голову, обнаружила, что стоит совсем одна. Она огляделась, надеясь увидеть старушку, но той и след простыл.
– Чудеса! – и, забыв о своих переживаниях, помчалась домой.
Яблоко в руке было теплым, словно живым, и прямо просилось в рот. И девочка, едва переступив порог, откусила. Нежный, ароматный сок так и брызнул. Она уселась в кресло и, зажмурившись, с наслаждением стала жевать. Тапочки соскочили с ног, но она не обратила внимания, и вдруг что-то треснуло… К этому времени яблоко было доедено, и Люська словно проснулась. Заметила, что рукава платья стали почему-то короткими, да и сами руки какими-то не такими, а платье разошлось по шву. И тапочки… тапочки никак не хотели налезать, хотя только что были свободными. Удивительные дела! Ничего не понимая, она подошла к зеркалу и… странно, себя там не увидела… На нее с удивлением смотрела незнакомая молодая женщина. Это было уже совсем интересно. Люська огляделась. Рядом никого не было, отражение в зеркале повторило ее движение. Люська вытянула руки вперед, потрогала себя за нос, ухо. Отражение сделало то же самое.
– Так это же я! – наконец догадалась она и осмотрела себя. Платье было явно не ее размера.
– Волшебное яблоко! – ахнула она, – а старушка-то – колдунья! Как здОрово! Ура! Я взрослая! И Люська запрыгала на одной ножке, повторяя, – взрослая, взрослая!
Утомившись, она остановилась. Было, о чем подумать. Ну ладно, платье мамино подойдет. А как быть дальше? Родители ведь панику поднимут, в милицию побегут заявлять, что пропала дочь, ведь не поверят же они в волшебное яблоко. И появление незнакомки тоже надо как-то объяснить, иначе выставят на улицу, и даже бабушке не нужна будет чужая тетя. Люська посмотрела на часы. До прихода родителей оставалось совсем немного времени. И полезла в шкаф. Мерить мамины платья было одно удовольствие. «Взрослые», душистые они. По ее мнению, очень шли ей и даже больше, чем самой маме. Наконец выбор был сделан. Платье было стареньким, давно забытым, но вполне приличным.
Звук открываемой двери заставил Люську вздрогнуть. Она едва успела засунуть вещи обратно в шкаф, как мама пришла!
Устало поставив сумки и сбросив надоевшие за день туфли, мама крикнула: «Люся!»
Люська выглянула из комнаты. Мама остановилась,
- Кто Вы? И как сюда попали? А Люся где?
– Не беспокойтесь, я знакомая Вашей дальней родственницы, – придумывала на ходу Люська: Она договорилась с Вашей бабушкой, что я немного у нее поживу, но бабушка решила, что Вы лучше сможете показать город и отправила меня к Вам, а Люсе велела приехать к ней на несколько дней.
– Но почему она не позвонила? Я сейчас поговорю с ней, – и мама решительно двинулась к телефону.
– Ой! Забыла сказать, – заторопилась Люська, – у нее телефон не работает!
Мама удивилась, но ничего на это не сказала.
– Ну, что ж… Только я смогу показывать город вечерами. Работаю. Завтра и начнем, но я Вас немного поэксплуатирую. Ладно?
- Ладно-ладно, – обрадовалась Люська. – Кажется, пронесло,– подумала она.
– Вот и хорошо! Приготовите ужин завтра, чтобы у нас больше времени было. Спать будете в Люськиной комнате.
- Ничего. Как–нибудь справлюсь, – Люське стало весело.
Проснувшись утром и вспомнив, что произошло, она подпрыгнула в кровати. Было жаль спать. Ведь она - взрослая! И теперь будет делать только то, что захочет. Правда - она нахмурилась - надо ужин сварить. Но она видела, как ловко все получается у мамы. Значит, не так уж страшно.
Главное, что никто не будет командовать, и в школу ходить не надо. И она помчалась на кухню. На столе лежали деньги и записка с просьбой купить каких-нибудь продуктов в соседнем магазине и приготовить ужин.
Наскоро позавтракав, Люська вышла из квартиры и поскакала по лестнице.
– Здрасте, тетя Шура, – на ходу поздоровалась она со встретившейся ей дворничихой. Та с удивлением посмотрела ей вслед. Опомнившись, Люська пошла степенно, но долго сдерживаться не умела. Было так чудесно на улице! Душа ликовала, и она, не выдержав, опять помчалась.
Купив мороженого, пирожных, Люська с чувством выполненного долга вернулась домой.
- Есть капуста и картошка, – решила она. – Сварю борщ. И принялась за дело. Капусту резать оказалось весьма хлопотно. Круглый, твердый вилок никак не желал поддаваться. Скользил по столу в разных направлениях. И Люська выписывала всевозможные пируэты, пытаясь с ним справиться. Наконец, ей удалось отрезать кусок. Дальше дело пошло быстрее. Она кромсала ее безжалостно огромными ломтями и складывала в кастрюлю. Скоро из пальца брызнула кровь. Люська ойкнула, сунула палец в рот.
– Ничего, хватит уже. - И она, залив капусту водой, поставила ее на плиту. Что делать еще, она не знала, но на всякий случай сунула туда же несколько кое-как очищенных картофелин. Она была вполне довольна собой. Глаза блестели, щеки раскраснелись…
- Уф, устала! – и, прихватив мороженое, отправилась смотреть мультики. Было так интересно, что она забыла обо всем.
Запах пригоревшей капусты и дыма, заставил Люську прервать увлекательное занятие. Открыв форточки, она заглянула в кастрюлю. Воды там не осталось, образовавшееся же месиво было явно несъедобным и Люська, открыв кран, попробовала отмыть то, что было совсем недавно сверкающей кастрюлей. Это ей не удалось и тогда она засунула ее в пакет для мусора.
– Мама огорчится, – загрустила было она, но тут же обрадовалась. – Есть же пирожные! Чаю попьем!
Измучившись с кастрюлей и решив, что остальная посуда подождет, пока она отдохнет, Люська отправилась досматривать мультики.
Звонок заверещал неистово и яростно. Не спрашивая, она распахнула дверь. В квартиру сразу же просунулась круглая голова в рыжих кудряшках, которые яростно тряслись. Хозяйкой их была соседка снизу, скандальная, крикливая Лариса Семеновна.
– Затопили! – вопила она. - Где хозяева? – И оттолкнув Люську, ринулась на кухню. Там, в переполненной раковине безмятежно совершала кругосветные рейсы грязная посуда. Вода лилась через край и растекалась по полу, образуя причудливые узоры.
– Ремонт - за ваш счет! – кричала соседка, а поскольку испуганная Люська молчала, та, хлопнув дверью, вылетела из квартиры.
– Точно ведьма, только помела не хватает, – угрюмо подумала она и вспомнила, как ей было хорошо, когда она была девочкой.
– Не хочу больше быть взрослой, - и Люська горько заплакала.
Плакала так долго, что не заметила, как уснула.
- Люся, – услышала она мамин голос. – Ты не заболела?
– Нет,- пробормотала Люська. - Глаза сами собой распахнулись и, вскочив, она подбежала к зеркалу.
– Что с тобой, – уже стоя перед зеркалом, услышала она,– чему ты радуешься?
– Я?! – крутанувшись на одной ножке, девочка счастливо засмеялась. - Мама, тебя в школу вызывают, – выпалила она.
– Странно, вот уж не думала, что это такое радостное событие, – протянула мама, наблюдая за дочкой. - Или еще что-то?
– Я тебя очень люблю!
- И я тебя. Пойдем ужинать, - мама заспешила на кухню, – Люся, а ты не знаешь, кто сжег кастрюлю и выбросил ее?
- Я, мамочка! Хотела ужин сварить.
– Вот как! Ну, ладно, коли так. За благое начинание не ругают. Мой руки.
И Люська, показав себе язык, крутанулась еще раз перед зеркалом,
– Как все-таки хорошо быть собой!